• Главная
• Уникальное
  наследие
• Реставрация
  памятников
• Памятник в опасности
• Мастера

УНИКАЛЬНОЕ НАСЛЕДИЕ - СТАТЬИ О ПАМЯТНИКАХ

Две малоизвестные деревянные церкви XVII и XVIII веков
бывшего сольвычегодского уезда Вологодской губернии [1]

И. Н. Шургин, Москва

Два деревянных храма, о которых идет речь в статье, почти неизвестны науке. Церковь во имя Великомученика Георгия была поставлена в 1685 году в Среднепогостском приходе на левом берегу реки Ёрги, правого притока Северной Двины в ее верхнем течении (рис. 1). Церковь во имя Троицы Живоначальной срублена в 1748 году в Соезерской Троицкой пустыне, на берегу Сойгинского озера, из которого вытекает одноименная река – левый приток Северной Двины (рис. 19). Места расположения церквей в прошлом относились к Сольвычегодскому уезду Вологодской губернии, ныне они – в составе Верхнетоемского района Архангельской области.

До недавнего времени Георгиевская церковь всего один раз упоминалась в научной работе – в очерке о русском деревянном зодчестве Ф. Ф. Горностаева и И. Э. Грабаря. В храме Среднепогостского прихода авторы увидели типологического приемника церкви в селе Пермогорьи: «По ее типу построена еще одна церковь – Георгиевская в Среднепогостском Сольвычегодскаго же уезда (1685 г.)» [2]. Несмотря на это замечание авторитетных исследователей, включающее точную датировку храма, в настоящее время в деревне Семеновская» в Списке памятников архитектуры местного значения под № 300 числится «Георгиевская церковь концаXIX в., деревянная, бесхозная, не используемая». Новое открытие памятника состоялось несколько лет назад [3]. Оказалось, что это действительно постройка XVII века, но с переделками второй половины XIX столетия [4].

Сведения о Георгиевской церкви и других храмах Среднепогостского прихода, полученные из выявленных нами архивных источников, сводятся к следующему. В конце XVII века на погосте, в стороне от деревенской застройки стояли три деревянных здания: теплая церковь Рождества Христова, холодная Великомученика Георгия и отдельно от них колокольня. Главной считалась теплая церковь.

Когда были построены первые храмы Среднепогостского прихода, неизвестно. Пожар, случившийся, не позднее 1725 года, уничтожил церковь Рождества Христова – в огне погибли и все древние церковные грамоты, хранившиеся в ней как в главном храме погоста [5]. В 1726 году теплая церковь Рождества Христова была выстроена вновь и освящена [6]. Пострадала или нет в пожар колокольня, в выявленных документах не сообщается. Нет сведений и о том, как выглядели церкви погоста в XVII–XVIII веках.

На рубеже XVIII–XIX столетий приход Христорождественской и Георгиевской церквей состоял из двадцати шести деревень, в которых считалось сто семь крестьянских тяглых дворов с взрослым населением более девятисот человек. Деревни располагались на расстоянии от одной до одиннадцати верст от погоста, на котором рядом с церквами находились только несколько дворов причта [7]. Хороших дорог между селениями Среднепогостского прихода и к другим приходам не было. Особенно трудно было перемещаться по территории прихода во время разлива реки Ёрги. Вследствие этих обстоятельств, Среднепогостское было место «мимопроезжее», по выражению архивного источника первой половины XIX века, то есть находившееся в стороне от больших дорог.

В приходе, на расстоянии двенадцати верст от церквей существовали еще две деревянные часовни: одна в деревне Ерофиевской (вариант – Ярофиевской) во имя Николая Чудотворца и вторая в деревне Окуловской во имя Великомученика Георгия, как и холодная церковь. Обе часовни были построены в 1731 году [8]. В начале XX века Георгиевская часовня существовала по-прежнему [9], а Никольская была перестроена в церковь [10].

Теплая церковь Рождества Христова, срубленная в 1726 году, через сто пятьдесят лет окончательно обветшала. Сменивший ее новый деревянный храм с колокольней в одной связи был освящен в 1888 году [11]. Затем значительным переделкам подверглась и Георгиевская церковь. К 1909 году оба храма были «снаружи обшиты тесом, а внутри их оштукатурено. Холодная церковь покрыта железом, а теплая – тесом» [12].

Когда была переделана Георгиевская церковь, точно неизвестно. Церковные ведомости – основной источник сведений о состоянии прихода – за период с конца XIX по начало XX века сохранились не полностью, а только за годы: с 1889 по 1891, 1896, с 1900 по 1908 [13]. В церковных ведомостях этих лет нет сообщений о каких-либо работах в холодном храме. Но в них упомянуто о том, что в 1896 году приходские церкви были окружены новой деревянной крашеной оградой [14]. Вполне возможно, что устройство ограды стало завершающей частью строительных работ на погосте. Если согласиться с этим предположением, то время наружной обшивки и других переделок Георгиевской церкви можно отнести ко времени между 1891 и 1896 годом, причем ближе к последней дате [15].

Вероятно, в конце 1920-х – начале 1930-х годов церкви Среднепогостского прихода, оказавшиеся на территории Семеновского сельского совета, были закрыты советской властью, как и абсолютное большинство других храмов в то время. По рассказам местных старожилов, Христорождественскую церковь перестроили и приспособили под деревенскую школу, а в Георгиевской церкви сначала устроили клуб, а позднее склад зерна.

В 1960-е годы деревни, окружавшие церкви, были зачислены властями в разряд, так называемых неперспективных, иначе селений «с затухающими функциями», то есть постепенно лишавшихся государственных социальных служб. Ликвидация в Семеновском всех государственных учреждений, в том числе почты, больницы, школы; плохая, без ремонтов дорога – причины, вынудившие жителей постепенно переселиться в «перспективные» селения – Тимошино, находящееся в 20 км от Семеновского, и другие. К началу 2000-х годов от некогда многолюдного сельсовета, объединявшего не один десяток деревень, остались только три деревни, в которых живут немногим больше десяти человек. Сорокакилометровый путь к ним из районного центра невозможно до конца проехать на машине: последние 10 км дороги через болото теперь преодолимы только пешком.

К концу 1980-х – началу 1990-х годов на церковном погосте остался только один храм Великомученика Георгия. По словам местных жителей, Христорождественская церковь сгорела – пожар начался от подожженной прохожим сухой травы.

Одинокая Георгиевская церковь была разобрана в конце зимы 2008 года и на автомашинах перевезена в Москву, на территорию Московского государственного объединенного музея-заповедника «Коломенское, Измайлово, Лефортово, Люблино». После реставрации она займет место в архитектурной экспозиции Музея деревянного зодчества в «Коломенском».

Подробные натурные исследования Георгиевской церкви были выполнены впервые перед ее перевозкой: осенью 2007 года и в процессе разборки [16]. В результате этой работы удалось «прочитать» историю храма, в частности, выяснить, какие и в какой последовательности он перенес архитектурные утраты и переделки, воссоздать его первоначальный вид.

Перед разборкой памятник представлял собой в средней части двухъярусное сооружение. Вмещающий собственно церковь четверик, с высоким подклетом и развитым повалом, нес второй четверик меньших размеров, вытянутый по оси север-юг, также с повалом. Двухъярусную композицию завершала крещатая бочка с тремя главами (рис. 1). Основной сруб при переходе к верхнему четверику покрывался на четыре ската. С востока к объему собственно церкви был прирублен пятигранный алтарь с пятискатным покрытием и главой на небольшом постаменте, врезанном в гребень кровли. С запада существовали паперть и тамбур над широкой входной лестницей. Паперть покрывалась на один скат с уклоном от четверика, тамбур – на два ската. Кровли, включая главы и бочки, были железными. Все помещения хорошо освещались большими окнами, прорубленными на одном уровне в южной и северной стенах. Еще три окна второго света располагались в четверике с севера, запада и юга. Снаружи сруб был горизонтально обшит досками. Внутри стены и потолки оштукатурены по дранке и окрашены. В центральном помещении храма, на подшивном потолке в форме свода сохранялась масляная живопись по штукатурке: в зените – изображение Святого Духа в виде голубя в окружении херувимов, по сторонам – четырех евангелистов (рис. 2). На южной, северной и западной стенах оставались написанные маслом обрамления, вероятно, для картин на сюжеты Священного писания. Картины давно уничтожены.

После снятия обшивки не осталось никаких сомнений в том, что она поздняя. По окончании строительства сруб церкви много лет стоял открытым, и вследствие этого поверхность бревен сильно потемнела и растрескалась от непосредственного воздействия осадков, солнца и ветра. Кроме того, «остатки» бревен косых стен алтаря (юго-восточной и северо-восточной) были грубо укорочены для установки вертикальных брусьев каркаса обшивки.

Освобожденные от обшивки, стали хорошо заметны следы и других переделок церкви. С южной и северной сторон четко видно, что стены паперти присоединены встык к нескольким консольным выпускам соответствующих стен основного четверика (рис. 3). Этот конструктивный прием указывает на то, что первоначально паперть опиралась не на нынешнее, бревенчатое от земли основание, а на консольные выпуски бревен четверика. Иначе говоря, паперть была «висячей». Еще одним доказательством переделки западной части храма может служить балка пола паперти – вторично использованное бревно какого-то сруба. В бревне выбран продольный паз, оно отесано с двух сторон и, чтобы служить балкой, было положено набок.

По остаткам и следам утраченных конструкций можно понять, что первоначально паперть охватывала четверик с двух сторон. Над существующими в северной стене большими окнами, в нижней половине третьего бревна, считая от верха проемов, по всей длине выбран глубокий паз (рис. 4). Уменьшаясь в глубину, он прорезает также «остатки» бревен восточной и западной поперечных стен основного четверика (рис. 5). В этот же паз неглубоко заходят три прямоугольных гнезда-врубки, разделенные равными промежутками. Основания гнезд вырублены во втором бревне (рис. 4). Под окнами, в середине четвертого бревна, считая от низа проемов, в полукруглом гнезде остался торец заподлицо обрубленной плахи или бревна. В уровне на пол бревна выше этой плахи, в «остатках» западной стены четверика сделана такая же, как вверху, сквозная горизонтальная вырубка (рис. 5). С противоположной стороны ей соответствует глухая врубка-гнездо: она прорезает «остатки» восточной стены четверика не насквозь, а только до половины их толщины. Как у западной стены, так и у восточной «остатки» укорочены по сравнению с первоначальной длиной – обрублены топором. Между окнами, средним и прорубленным к востоку от него, в стене обнаружилась вставка из обрубков бревен. Два обрубка вставлены ниже проемов (рис. 4). Под окнами на бревне стены, разрезанном этими обрубками, сохранились остатки подтесов, похожие на те, что есть у первоначальных окон. В верхнем бревне простенка между этими же окнами стала видна аккуратная вставка треугольной формы. Вставка прибита гвоздями, поэтому, вероятно, она закрывает неглубокую врубку.

Перечисленные следы – бесспорное свидетельство существования галереи, которая, получается, охватывала четверик собственно церкви не только с западной, но и с северной стороны (рис. 16). Опорой этой части галереи служили консольные выпуски бревен западной и восточной стен сруба – они теперь срублены. В существующий верхний продольный паз заводились края тесин односкатного покрытия, которое прорезало «остатки» поперечных стен основного четверика, для чего в «остатках» и были прорублены горизонтальные пазы. В существующие при верхнем пазе гнёзда-врубки входили концы кровельных стропил. Плаха, обрубок которой остался в гнезде под окнами, служила балкой пола галереи-паперти. Половицы были уложены вдоль северной стены. С одной стороны они упирались в паз, часть которого уцелела в «остатках» восточной стены четверика, а с другой стороны упирались в пол западного участка паперти. Конец половицы, прилежащий северной стене, проходил сквозь паз, который сохранился между «остатками» западной стены. На месте вставки между окнами в северной стене первоначально существовала дверь – северный выход из помещения церкви на галерею-паперть. Вершник двери мог иметь треугольную форму, и, в таком случае, его небольшой конструктивный уступ заполнял существующую треугольную врубку.

Ближайшим храмом с аналогичной папертью была часовня, построенная в 1731 году в двенадцати верстах от погоста в деревне Окуловской того же Среднепогостского прихода [17]. Часовня, как и церковь, была освящена во имя Великомученика Георгия и всегда приписана к приходскому храму. Вполне вероятно, что образцом для нее послужила Георгиевская церковь.

Около дверной коробки входа в подклет, а также около оконных коробок бревенчатой паперти сохранились подтесы бревен, чисто и красиво сделанные топором (рис. 3). Существование этих подтесов – факт, позволяющий предположить, что паперть была переделана еще до обшивки храма. Доски обшивки вплотную примыкали к двери и окнам и полностью закрывали подтесы. Доски уничтожали конструктивную необходимость в подтесах и скрывали их красоту.

С обеих сторон входного проема в подклет собственно церкви из подклета паперти, на бревнах западной стены четверика видны небольшие углубления с волнистым контуром по нижнему краю (рис. 6). Это места врезки в стену декорированных заплечиков верхнего косяка первоначальной двери, у которой, следовательно, была косящатая конструкция заполнения проема, не сохранившаяся до наших дней.

Следы заплечиков дают возможность не только безошибочно узнать, какой конструкцией обладала и как украшалась первоначальная дверь в подклет. Эти следы содержат и другие сведения, важные для строительной истории храма. Во-первых, украшение входа в подклет – резьба заплечиков – это еще одно подтверждение верности предположения о том, что первоначальная паперть была «висячей», и вход под ней в подклет собственно церкви был хорошо виден снаружи. Во-вторых, нынешнее положение следов заплечиков близко к земле – свидетельство об утрате зданием нескольких нижних венцов.

На восточной стене четверика, выше существующей алтарной кровли обнаружились гнезда-врубки полукруглой формы, общее расположение которых следует контуру бочки (рис. 7). Они сделаны в верхней половине бревен и аккуратно заложены деревянными вставками. Под полукруглыми гнездами в стене симметрично вырублены две наклонные борозды. Полукруглые гнезда и наклонные борозды – это следы утраченной конструкции первоначальной кровли алтаря, которая имела форму небольшой бочки с длинными полицами в основании.

После снятия со сруба Георгиевской церкви наружной обшивки у пяти окон из двенадцати открылись своеобразные подтесы, делавшиеся в местах примыкания сруба к оконным косякам при косящатом устройстве заполнения проемов. Это окна второго света в западной и северной (рис. 8) стене четверика, нижнее окно в южной стене четверика у северо-западного угла (рис. 3), южное и восточное окна алтаря. Западный и северный проемы второго света, а также южный проем алтаря (каждый прорезает четыре бревна) целиком обрамлены подтесами. У двух нижних окон подтесы есть не на всех семи (основной четверик) или шести (алтарь) бревнах, примыкающих к современным коробкам, а только соответственно на трех и четырех. Ясно, что у обоих верхних проемов в четверике и одного нижнего в южной стене алтаря сохранились первоначальные размеры. Два других нижних проема увеличены (растесаны), и конструкция их заполнения изменена. По размерам подтесов бревен у окон второго света можно определить первоначальную ширину и двух нижних проемов, по сторонам которых подтесы укорочены.

У остальных семи окон – одного верхнего и двух нижних в южной стене собственно церкви, трех нижних в ее северной стене, а также одного в северной стене алтаря – подтесов не было. Этот факт убеждает в том, что оконные проемы, не имеющие по бокам подтесов сруба, не первоначальные, но были устроены при одном из позднейших ремонтов храма. Следовательно, можно предположить, что в XVII веке интерьер освещали только пять окон косящатой конструкции. В собственно церкви одно из них было расположено внизу, в южной стене рядом с юго-западным углом сруба и два окна второго света – в северной и западной стенах. В алтаре существовали два окна: одно – в восточной стене и второе – в южной.

Однако при таком расположении окон получается, что с южной, самой светлой стороны в собственно церкви был только один проем, находившийся далеко от иконостаса – места, которое лучше всего освещается во всех других известных храмах. Этот факт заставляет думать, что еще одно первоначальное окно в южной стене, рядом с юго-восточным углом сруба церкви, было полностью, бесследно растесано при устройстве на его месте нынешнего большого проема.

Следует особо отметить технологию выполнения подтесов у первоначальных окон Георгиевской церкви – редко встречающуюся на сохранившихся памятниках деревянной архитектуры. Они сделаны, как обычно, топором, но их внешняя кромка срезана скобелем. Благодаря такому плотничному приему контурная линия подтесов утратила резкость, и форма их стала выглядеть мягче, пластичней (рис. 8).

После освобождения от штукатурки западной стены четверика в интерьере обнаружились следы существования, так сказать, лежачих оконных проемов по сторонам входа в собственно церковь из паперти. Аналогично расположенные окна были во многих деревянных храмах XVII–XVIII веков. Например, на фотографиях интерьера трапезных церкви Петра и Павла (1698 г.) в селе Пучуге Сольвычегодского уезда [18], Георгия Великого (1763 г.) в селе Илезе Тотемского уезда (рис. 9) по сторонам входа в собственно церковь видны горизонтальные оконные проемы. В илезском храме такое окно закрыто ставней со стороны церковного помещения. В Троицкой церкви (1748 г.) бывшего Соезерского монастыря подобные окна располагались как в стене между трапезной и собственно церковью (рис. 26), так и с южной стороны двери, которая вела из теплой паперти в трапезную (рис. 25). (В северо-западном углу трапезной стояла печь, поэтому окна с северной стороны двери не было).

В западной стене собственно церкви, над верхним окном сохранилась ниша, первоначально предназначавшаяся для размещения в ней иконы, как в киоте: в верхней части ниши уцелели остатки кованого штыря, к которому привязывалась икона (рис. 3). Небольшая ниша обнаружилась и на южной стене собственно церкви. Она расположена слева от верхнего угла среднего окна (рис. 3). Южная ниша вырублена между двумя смежными бревнами, от середины одного до середины другого, по бокам, на уровне ее верхней кромки сделаны небольшие горизонтальные врубки, меньшей глубины. По аналогии с нишей на западной стене над окном верхнего света допустимо предположить, что и на южной стене, как в киоте, размещалась икона. От западного киота южный киот отличался пропорциями, судя по размерам ниши, и формой кровельки. На южной стене икона защищалась не двускатным, а горизонтальным козырьком, от которого остались боковые врубки.

Первоначальный пол в собственно церкви и алтаре состоит из бревен, плотно пригнанных одно к другому и сверху стесанных. Солея возвышается над полом церкви только на одну ступень из цельного бревна. Южный и северный выступы солеи за пределы алтаря сделаны из очень широких (более 40 см) и толстых (12 см) плах. На поверхности бревен пола собственно церкви и на плахах солеи ясно различимы следы работы топором, без применения пилы и рубанка.

Перед алтарем в бревнах пола остались следы первоначальной алтарной преграды в виде паза, прерывающегося в середине и не достигающего северной стены алтаря, где, соответственно, находились двустворчатые царские двери и одностворчатая пономарская.

После разборки подшивного сводчатого потолка, в собственно церкви открылось хорошо сохранившееся первоначальное перекрытие (рис. 10). В основе его конструкции – семь балок, врубленных концами в западную и восточную стены. Балки имеют сечение в форме перевернутой на 180° буквы Т, на «плечики» которой опираются концами толстые доски, каждая вытесанная в форме параллелограмма. Направление косых сторон у досок в соседних пролетах меняется, отчего подобный тип потолка получил названия «в елку». Доски изготовлены топором. На их тыльной стороне очень хорошо сохранился след тески: два прохода в одну сторону, один проход – в другую (рис. 11).

В алтаре первоначальный потолок был уничтожен, но ясные следы его устройства остались. Это два прямоугольных гнезда в восточной стене и горизонтальные глубокие борозды в остальных стенах. По всей вероятности, потолок в алтаре был той же конструкции, что и в церкви – из плах, уложенных «в елку» по балкам. (С противоположной стороны, в стене четверика места врубки балок не сохранились – они были стесаны при устройстве сводчатого потолка.) Разный уровень врубок – гнезда расположены несколько выше, чем борозды – убеждает в том, что в среднем пролете между балками плахи лежали горизонтально, а в крайних – с небольшим наклоном, упираясь концами в борозды.

Два тябла (брусья Т образного сечения для икон) с орнаментальной росписью (по стилю – до XIX века), врубленные в северную и южную стены основного четверика перед алтарем, бесспорно, принадлежат первоначальному иконостасу (рис. 2).

При разборке позднего входного тамбура между основными стойками его каркаса открылись толстые доски с орнаментальной порезкой по нижнему краю (рис. 12). Не может быть сомнения в том, что первоначальное назначение этих досок было другим: нецелесообразно декорировать деталь, если она никому не будет видна. По всей вероятности, доски служили «опушкой» – подзором пристенным скамьям в интерьере собственно церкви и паперти, как было в трапезных многих храмов, например: во имя Петра и Павла (1698 г.) в селе Пучуге Сольвычегодского уезда [19], во имя Георгия Великого (1763 года) в селе Илезе Тотемского уезда (рис. 9).

Когда перед разборкой храма со сруба была полностью снята наружная обшивка, открылись такие первоначальные детали, о сохранности которых невозможно было предполагать. Первой неожиданностью стал подзор из широких, тесаных топором досок, прибитых к верхнему венцу повала основного четверика. По всему подзору шла надпись крупными буквами, сделанная белой краской в XVII веке (рис. 3, 13). Буквы в основном потускнели и стерлись, к концу текста они почти пропадают. Однако по первым знакам можно с уверенностью заключить, что текст содержал сведения об освящении церкви: «Лета 7196 го (1688) апреля в …» [20]. Среди сохранившихся деревянных храмов только один обладает подобным подзором с надписью. Это Никольская трапезная церковь, построенная в 1602 году в Муезерской пустыне Соловецкого монастыря на севере Карелии (нынешний Беломорский район) [21]. Но в Никольской церкви подзор с надписью не древний. Он, вероятно, копия первоначальных досок с текстом, сделанная при ремонте церкви в 1897–1901 годах, когда сруб обшивался досками. Сохранившийся подзор с надписью прибит поверх обшивки.

В Георгиевской церкви доски с надписью о ее освящении первоначальные, сохранившиеся с XVII века, следовательно, не будет преувеличением считать их уникальной деталью памятника.

Неожиданно оказалось, что верхний четверик с внешней стороны полностью стесан, как будто срублен не из круглого леса, а из бруса (рис. 14). При этом в месте повала сруб расширяется не плавно, а уступами. К разряду еще более значимых научных открытий относится обнаружившийся декор верхнего четверика. Под свесом кровли к последнему венцу сруба по всему периметру были прибиты доски подзора с росписью «травами»! Орнаментальный рисунок составлен из крутых завитков, наложенных на грунт сочетанием красной, синей, черной и белой красок. Цвета хорошо сохранились только на небольшом фрагменте орнамента, но и его достаточно для представления о расцветке росписи в целом (рис. 15). По нижней плоскости венцов повала также шла роспись цветными прямоугольниками. Выделяются ее фрагменты красного цвета, но в целом рисунок и красочная гамма орнамента сохранились плохо.

Подзор из досок с остатками красочного орнамента «травами» уцелел и на алтарном срубе, но состояние росписи на алтарных досках гораздо хуже, чем на верхнем четверике.

Наличие аналогично расположенных подзоров у каждой из основных частей объемной композиции Георгиевской церкви: у основного четверика (с подлинной надписью об освящении церкви), верхнего четверика и алтаря (с красочным орнаментом), – факт, убеждающий в том, что во второй половине XVII века существовала система наружных декоративных росписей деревянных храмов. До сих пор редкие упоминания о таких росписях встречались только в письменных документах, в частности, в датированной 1651 годом челобитной «бывшего дьячка церкви Николы в Лижемской волости Кижского погоста … Сеньки Фалелеева». Бывший дьячок «жаловался, что крестьяне не заплатили ему за то, что он «писал …Николы чюдотворцу около храму повыше осмерни под розвалом подзор травами» [22]. Пока только Георгиевская церковь Среднепогостского прихода дает реальный пример существования наружных декоративных росписей деревянных храмов, построенных до XVIII века. При дальнейшем изучении декоративного убранства этого храма целесообразно сопоставить его наружные росписи с внутренними – на тяблах иконостаса, а также с орнаментальными росписями каменных церквей.

Для выяснения историко-архитектурной значимости вновь выявленного памятника XVII века – церкви во имя Великомученика Георгия Среднепогостского прихода – целесообразно разобраться в его типологии. Результаты натурных исследований среднепогостского храма не позволяют полностью согласиться с мнением Ф. Ф. Горностаева и И. Э. Грабаря о его типологической близости с Георгиевской церковью (1685 г.) в Пермогорьи. Стало ясно, что у среднепогостской церкви, в отличие от пермогорской, во втором ярусе вместо крещатого сруба стоит прямоугольная клеть, причем не квадратная в плане, а вытянутая по оси север-юг. Эта клеть первоначально завершалась не крещатой, а простой бочкой, на которой, правда, стояли в ряд три главы.

По всей вероятности, у Георгиевской церкви Среднепогостского прихода больше сходства не с одноименной церковью села Пермогорья, а с Параскевинским и Воскресенским храмами, в XVII веке существовавшими на посаде Соли Вычегодской (город Сольвычегодск). Основной объем церкви Параскевы Пятницы составлял прямоугольный сруб-клеть под двускатной кровлей. На него вторым ярусом, ближе к алтарю был поставлен небольшой клетский сруб, вытянутый по оси север-юг. Он завершен бочкой с полицами, главой на шее и крестом [23] (рис. 17). Но Георгиевская церковь Среднепогостского прихода, вероятно, была наиболее близка храму во имя Воскресения Христова, стоявшему на площади Соли Вычегодской: он имел «на верху … бочка с тремя маковицы со кресты» [24].

Традиция завершения двухъярусных храмов бочкой, поставленной гребнем по оси север-юг, сохранялась в Верхнем Подвинье до середины XVIII века. В пользу этого свидетельствуют аналогичные Георгиевскому храму Среднепогостского прихода позднейшие постройки: Успенская церковь (1691 года) села Черевково Красноборского района Архангельской области [25] и Никольская церковь (1748 года) в селе Кулиге Драковановой Верхнетоемского района [26]. До 1917 года оба села, как и Среднепогостсий приход, входили в состав Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. Надо полагать, что завершение двухъярусных храмов поперечной бочкой – местная особенность деревянной церковной архитектуры.

Вторая, рассматриваемая в статье церковь, освящена во имя Троицы. Первоначально она принадлежала Соезерской Троицкой пустыни – маленькому монастырю, основанному в 1639 году [27]. До настоящего времени памятник оставался неизвестным науке. О его существовании кратко упомянуто только в двух публикациях. Первая из них принадлежит перу Н. И. Суворова. Известный вологодский историк-краевед сообщил о сохранившейся Троицкой церкви, комментируя опись Соезерской пустыни 1703 года [28]. Позднее сведения из очерка Н. И. Суворова были повторены в Известиях Императорской археологической комиссии [29].

Из архивного источника – «Переписной книги имуществу Троицко-Соезерской пустыни Велико-Устюгского уезда за 1703 г.» известно, что до постройки существующей церкви в монастыре стояли три деревянных храма. «А в той Соезерской Троицкой пустыне церковь теплая во имя Пресвятыя Живоначальныя Троицы древяная с трапезою и келарскою на змостье, верх рубленой, бочка обита лемехом древяным, на церкви крест обит белым железом… Церковь холодная Благовещения Пресвятыя Богородицы на змостие, древяная, верх шатровый… третья церковь холодная ж, клинчатая во имя Пресвятыя Богородицы Неопалимыя купины…» [30] Первая из этих церквей была освящена в 1659 году, вторая – в 1658 году [31], о времени строительства и освящения третьей церкви сведений нет. Не известна судьба монастырских храмов в XVIII веке. По всей вероятности, они сгорели, и вместо них монахи смогли восстановить к 1748 году и освятить в 1750 одну только Троицкую церковь, а рядом построить новую колокольню [32] (рис. 18). «По упразднению в 1764 году монастыря, церковь эта существовала самостоятельно до 1834 года; в этом году она была приписана к соседней Ягрышской Николаевской церкви и оставалась приписною до 1869 года, в котором опять сделана самостоятельною. … В приходе церкви состоят две деревни: Заоградная, близ погоста и Чудский порог в 15 верстах; дворов в этих деревнях 15; жителей в них обоего пола в 1886 году было 118 душ» [33].

Сохранившийся Троицкий храм состоит из ряда конструктивно связанных разновеликих объемов [34] (рис. 19). По одной оси с востока на запад расположены: пятигранный алтарь; квадратный в плане четверик собственно церкви, который шире, чем алтарь; еще шире и длинней прямоугольная трапезная; за ней следует притвор, почти таких же размеров в плане, как собственно церковь. С запада к притвору примыкает двувсходное крыльцо, с верхней площадки которого лестница в четыре ступени ведет к входу в здание. Храм срублен с высоким подклетом. Над крыльцом сооружен дощатый тамбур.

Пятигранный алтарь завершает двускатная самцовая кровля, близ конька переходящая в бочку (рис. 20). Фронтон двускатной кровли и торец бочки – суть продолжение восточной стены алтаря. Бочка покрыта досками, которые прибиты вдоль слег с напуском верхней доски на лежащую под ней. Нижняя кромка каждой доски – с порезкой: волнистый орнамент на одной чередуется с зубчатым на другой. На прямоскатных участках алтарной кровли, у самой стены четверика сохранились две доски, концы которых обработаны в виде «круглых пик» (рис. 30). (Так же заканчивались доски покрытия на Ильинской церкви (1711 г.) в селе Вершине на реке Ёрге, тоже Сольвычегодского уезда) [35].

Столпообразный четверик собственно церкви несет два яруса сравнительно небольших восьмериков. Завершение восьмериков, в том числе глава и крест, утрачено. Четверик и восьмерики покрыты досками, соответственно, на четыре и восемь скатов со скруглением по углам (рис. 19).

У трапезной и притвора – двускатные самцовые крыши одинаковой высоты.

У крыльца длинные скаты кровли в нижней части имеют небольшой перелом, похожий на полицу. Вверху скаты накрыты бочкой, как кровля алтаря, но конструкция бочки не бревенчатая, а каркасная (рис. 21). Дощатые стены тамбура закрывают фигурные столбы и доски подзора с декоративной порезкой по нижнему краю. Поверхность бревен западной стены притвора, к которой примыкает крыльцо, темная и растрескавшаяся. Этот факт свидетельствует о том, что первоначально храм стоял без обшивки, и крыльцо было открытым.

Все стены алтаря и собственно церкви, включая верхние восьмерики, а также южная и северная стены притвора завершаются повалом; только у трапезной повала нет.

Снаружи сруб храма закрыт горизонтальной обшивкой. В нижней части сруба обшивка имитирует рустованный цоколь кирпичных зданий. Внутри стены алтаря, собственно церкви и трапезной тоже были горизонтально обиты досками и окрашены белилами (рис. 25). В двух первых помещениях подшиты потолки и окрашены, как стены. В трапезной потолок-перекрытие из толстых досок, поддерживаемый в двух местах поперечными балками, оставлен без подшивки, но тоже выкрашен. Балки, поддерживающие перекрытие почти восьмиметрового пролета трапезной, во избежание прогиба подвешены на металлических тяжах к коневой слеге. В притворе стены не обшиты, бревна гладко стесаны со скруглениями в углах. Сохранился потолок-перекрытие из наката – не стесанных, круглых в сечении бревен (рис. 22). Ни стены, ни потолок-перекрытие в притворе не окрашены. В северо-западном углу помещения устроен дощатый чулан, потолок которого не достигает наката.

Храм, по всей вероятности, был теплым – обогревался печью, стоявшей в северо-западном углу трапезной (рис. 23). Для тепла между венцами сруба проложен мох, в притворе накат перекрытия сверху, на чердаке промазан глиной, в трапезной сделан двойной пол.

Каждое помещение освещается большими окнами, расположенными в один ярус – окон верхнего света нет. Большинство проемов прорублено с южной стороны: в собственно церкви – два, в трапезной три, в притворе один. В алтаре большие окна есть в южной и восточной стене. С северной же стороны в каждом помещении существует только по одному проему. Причем в притворе северным окном служит частично заложенная дверь косящатой конструкции, с заплечиками у вершника (рис. 24). В алтаре – это проем над жертвенником, размером немного больше волокового окна. След какой-то переделки остался на срубе у северного окна в интерьере трапезной. В той же стене, ближе к северо-западному углу есть еще один вертикальный проем, в верхней части суженный в форме трапеции (рис. 23). В настоящее время он с наружной стороны скрыт обшивкой. В этом проеме нет никаких следов заполнения.

В стене между папертью и трапезной, в южном (от двери) простенке есть горизонтальный оконный проем с трехкосящатым обрамлением внутри (рис. 25). Следы подобных проемов – по одному боковому косяку заполнения – уцелели в остатках стены между трапезной и церковью (рис. 26).

В храме сохранились пять дверей. Одна из них с южной стороны ведет в подклеть трапезной. В проеме трехкосящатое обрамление (рис. 27). У верхнего косяка есть заплечики с декоративной подтеской. Две отдельных двери сделаны в северной стене подклети паперти и собственно церкви. Как обработаны их вершники, неизвестно: косяки снаружи закрыты обшивкой. Для входа в основные помещения храма с запада прорублен широкий проем с арочным верхом. В него вставлены косяки, декоративная обработка которых имитирует перспективные порталы каменных церквей (рис. 28). На боковых косяках также вырезано по три пары, так называемых, дынек с поясками-перехватами. Пояски-перехваты покрыты мелкой орнаментальной резьбой в виде зубчиков, лунок, ложбинок, косых крестов. Подобное оформление порталов деревянных церквей было распространено в XVII – первой четверти XVIII века на всем Русском Севере. В декоре же вершника входа в Троицкую церковь использованы мотивы белокаменной барочной резьбы, переработанной для исполнения в дереве. В основном это завитки-раковины (рис. 29). Закрывается западный проем двустворчатой дверью. Тесины каждого полотна связаны шпонками (рис. 22). Запирается дверь накладным кованым замком. Еще шире проем в стене между притвором и трапезной. Его обрамление сделано с прямым вершником, врезанным между боковых колод. Этот проем, как и западный, закрывала двустворчатая дверь, от которой остались только кованые поставы под навесные петли.

В алтаре у северной стены сохранилась интересная деталь, в известных памятниках обычно сломанная. Это «кладезь» – деревянная труба для слива воды при омовении рук священником во время богослужения (рис. 31). «Кладезь» вставлен в отверстие в полу-перекрытии алтаря.

Материалы нашего обследования показывают, что основные переделки и утраты соезерской Троицкой церкви относятся к трапезной и притвору. Вероятно, первоначально сруб трапезной был выше, чем теперь, с повалом у северной и южной стен. Потолок-перекрытие был не из досок, а из бревен. Его, традиционно, поддерживали два столба. В северо-западном углу стояла печь. Устьем она была обращена к отверстию с трапециевидным верхом в северной стене и топилась снаружи. Дверь в северной стене притвора, переделанная в окно, служила для выхода в утраченное помещение. Этим помещением, возможно, была келарская.

Однако для окончательного суждения о первоначальном облике Троицкой церкви необходимо полноценное реставрационное исследование.

Материалы, полученные при первом исследовании Троицкой церкви Соезерской пустыни, позволяют сделать следующее заключение. К середине XVIII века в Сольвычегодском уезде сформировались ярусные церкви, в основе которых был высокий четверик, покрытый на четыре ската. Над ним пирамидально возвышались значительно меньшие по площади и объему восьмерики или четверики, увенчанные одной главой. При этом основной четверик рубился из круглого леса «в обло с остатком», а верхние восьмерики – из стесанных снаружи бревен «в лапу». Примером постройки с такой объемной композицией служит храм Соезерской пустыни, впервые исследованный нами.

Из текста описи пустыни 1703 года известно о том, что поставленная в 1659 году церковь – предшественница существующего храма – завершалась рубленой бочкой. Эта архитектурная форма была характерна для Сольвычегодского уезда в XVII веке – факт, установленный нами при изучении Георгиевской церкви Среднепогостского прихода. Но, как показывает пример Троицкой церкви Соезерской пустыни, через столетие бочку, во всех ее композиционных вариациях, сменила форма ярусного завершения, распространенная не только в Сольвычегодском уезде, но и в других местах Вологодчины.

Близкое к аварийному состояние Троицкой церкви Соезерской пустыне в настоящее время вызывает серьезные опасения за ее судьбу. Для спасения и изучения этого интересного памятника деревянной архитектуры необходимо срочно произвести противоаварийные реставрационные работы.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Статья написана при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Деревянные церкви Вологодчины: история храмостроительства (XV–XIX вв.)», проект № 06-04-00437а.
2. Грабарь И. История русского искусства. М., [1910]Т. 1. С. 419. На С. 415 – фото церкви в Пермогорьи.
3. Летом 2003 года, по инициативе известного московского художника И. И. Глазунова, Георгиевскую церковь осмотрела группа специалистов: представители Музея-заповедника «Коломенское» И. С. Рощина – заместитель директора и А. А. Пекарева – начальник отдела; А. В. Русанов – руководитель аппарата администрации муниципального образования «Верхнетоемский муниципальный район»; И. И. Глазунов и автор настоящей статьи.
4. О первых результатах исследования храма Великомученика Георгия сообщалось в нашей статье: Шургин И. Н. Георгиевская церковь на реке Ёрге – новооткрытый деревянный памятник XVII века в Архангельской области // Историко-культурное наследие Русского Севера. Проблемы изучения, сохранения и использования: Материалы IX Каргопольской научной конференции. Каргополь, 2006. С. 213–220. В связи с новыми данными, полученными при детальном изучении архитектуры памятника, потребовалось откорректировать выводы предшествующей публикации в следующей статье: Шургин И. Н. Георгиевская церковь 1685 г. из Верхне-Тоемского района Архангельской области. Результаты исследований // Материалы конференции «Четвертые Кадашевские чтения. Проблемы сохранения культурно-исторического наследия. Православные традиции в Москве и Подмосковье». М., 2009 (в печати).
5. ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 92. Л. 261.
6. В изученных архивных документах время постройки церквей впервые точно указывается в Ведомости о церквях Сольвычегодского духовного правления за 1846 год: ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 92. Л. 261.
7. ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 10. Л. 165–166.
8. ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 92. Л. 262.
9. Фотография этой часовни сопровождает текст Ф. Ф. Горностаева и И. Э. Грабаря о русском деревянном зодчестве: Грабарь И. История русского искусства. М., [1910] Т. 1. С. 319. Авторы ошибочно датируют часовню XVII веком.
10. ВУЦА, ф. 23, оп. 1, д. 219. Л. 6 об; ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 129. Л. 195.
11. ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 128. Л. 128.
12. ГААО, ф. 1009, оп. 2, д. 129. Л. 194.
13. ВУЦА, ф. 23, оп. 1, д. 15; д. 25; д. 103.
14. ВУЦА, ф. 23, оп. 1, д. 54. Л. 6.
15. После этих переделок церковь приобрела архитектурный вид, который остался до наших дней (исключая позднейшие разрушения) и дал основание для датировки церкви концом XIX века в списке охраняемых памятников архитектуры.
16. Исследования Георгиевской церкви выполнены специалистами реставрационной фирмы «КАРЭНСИ»: А. В. Никитиным, П. Н. Омельницким, И. Н. Шургиным, при участии В. Ю. Попова.
17. Георгиевская часовня. Западный фасад. Чертеж Ф. Ф. Горностаева. См.: ИИАК. Пг., 1916. Вып. 61. С. 28. Рис. 41.
18. См.: Грабарь И. История русского искусства. М., [1910] Т. 1. С. 465–467.
19. См.: Грабарь И. История русского искусства. М., [1910] Т. 1. С. 465–467.
20. За прочтение начала надписи автор благодарит А. А. Турилова – сотрудника Института славяноведения, кандидата исторических наук, известного исследователя культуры Древней Руси.
21. Шургин И. Н. Исчезающее наследие. М., 2006. С. 29–37, рис. 3.1. б).
22. Челобитная цитируется по публикации петрозаводских исследователей: Чернякова И. А., Черняков О. В. Писцовые и переписные книги XVI–XVII вв. как источник по истории деревянного зодчества Карелии // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Русского Севера. Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1988. С. 68, примеч. 6.
23. Чиняков А. Г. Архитектура второй половины XV – начала XVII в. // ВИА. М., 1968. Т. 6. С. 81. В этой работе опубликован рисунок, на котором изображены три сольвычегодских храма, один из которых – во имя Параскевы Пятницы. Сопровождающий рисунки текст написан церковнославянскими буквами, включая обозначения чисел, из чего можно заключить, что рисунок сделан не позднее первой половины XVIII века.
24. Сорокин Павел. Город Сольвычегодск в XVII веке // Записки Императорского Русского археологического общества. СПб., 1856. Т. 8. С. 53.
25. Грабарь И. История русского искусства. М., [1910] Т. 1. С. 413.
26. Там же. С. 414.
27. Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи, с библиографическим указателем. СПб., 1892. Т. 2. С. 359.
28. Суворов Н. Соезерская Троикая пустыня // Вологодские епархиальные ведомости. 1888. Прибавления № 7. С. 109–115.
29. ИИАК. СПб., Пг., 1916. Вып. 61. С. 37.
30. ГАВО, ф. 883, оп. 1, д. 101. Л. 2–13.
31. Там же. Л. 22.
32. Суворов Н. Соезерская Троикая пустыня // Вологодские епархиальные ведомости. 1888. Прибавления № 7. С. 115.
33. Там же. С. 115.
34. Церковь впервые обследована автором статьи летом 2008 года.
35. Чертежи деталей Ильинской церкви, выполненные Ф. Ф. Горностаевым, см.: Забелло С., Иванов В., Максимов П. Русское деревянное зодчество. М., 1942. С. 168, рис.375.